Я принимала участие в переводе нескольких глав и последующем редактировании. До определенного момента. 16-тую главу меня тоже попросили отредактировать, но, вероятно, мой вариант чем-то не устроил редактора. Поэтому выкладываю его здесь в надежде, что мой скорбный труд (сутки сидела над текстом) кому-нибудь да пригодится. Не выбрасывать же?))) Глава 16. Годрикова Лощина.
Когда Гарри проснулся на следующий день, ему понадобилось некоторое время чтобы вспомнить события прошлого вечера. Вспомнив все, он наивно понадеялся, что все это был лишь сон, что Рон все еще здесь, с ними. Перевернувшись на другой бок, он увидел пустую постель друга, которая почему-то в его мозгу вызвала ассоциацию с мертвым телом. Гарри спрыгнул с кровати, стараясь не смотреть на кровать Рона. Гермиона, которая в это время хозяйничала на кухне, не пожелала Гарри доброго утра и быстро отвернула лицо, когда он проходил мимо. «Его нет, - словно навязчивая мелодия, крутилось в голове Гарри, - он ушел.» Он продолжал повторять это в уме, даже когда умывался и одевался, будто постоянное повторение могло приглушить внутреннюю боль, вызванную поступком друга. Его нет. «Он больше не вернется» - это было горькой неизбежной правдой, потому что Гарри знал, что как только они с Гермионой переберутся на новое место, Рон не сможет их отыскать. Пока Гарри паковал вещи, собираясь в дорогу, она ничего не делала. Он знал, что Гермиона нарочно оттягивает время их отбытия. Несколько раз она вскидывала голову и напряженно вслушивалась, видимо, ожидая услышать сквозь непрекращающийся ливень звуки шагов Рона. В эти моменты Гарри все еще живущая в его сердце маленькая искорка надежды заставляла оглядеться по сторонам, но вокруг он видел только промокший от дождя лес, и тогда он чувствовал новую вспышку ярости. В ушах все еще звучали слова Рона: «Мы думали, ты знаешь, что делаешь!».
Помутневшая от дождя вода в реке поднималась прямо на глазах, грозя вскоре затопить место их стоянки, но они провозились еще, как минимум час, прежде чем окончательно свернули лагерь. Наконец, после того, как Геримиона трижды вытряхнула из сумки все содержимое и сложила обратно и уже не могла придумать причин для отсрочки, они взялись за руки и трансгрессировали, оказавшись на обдуваемом всеми ветрами взгорье, покрытом ковром из вереска.
Гермиона отпустила руку Гарри, отошла в сторону и присела на большой камень, уткнувшись лицом в колени. Все её тело сотрясалось от рыданий. Гарри посмотрел на девушку и подумал, что ему нужно подойти к ней и попытаться успокоить, но что-то мешало ему это сделать. Он чувствовал внутри только холод и напряжение: в голове всплыло полный презрения взгляд Рона. Развернувшись, он принялся устанавливать защитные заклятия вокруг их нового лагеря, в центре которого сейчас находилась обезумевшая от горя Гермиона. Обычно этим занималась она.
Следующие несколько дней они вообще не говорили о Роне. Гарри решил больше никогда не упоминать его имени, а Гермиона, похоже, догадалась, что не стоит при нем поднимать эту тему. Однако по ночам она часто давала волю слезам, думая, что он спит, а между тем, Гарри все чаще доставал карту Мародеров и изучал её при свете, излучаемом палочкой. Он ожидал того момента, когда следы Рона появятся в коридорах Хогвартса, как доказательство того, что тот вернется в уютный замок, полностью защищенный от всех неприятностей своим статусом «чистокровки». Но Рон не появлялся в Хогвартсе, и вскоре Гарри поймал себя на мысли, что все чаще вглядывается в имя Джинни в спальне для девочек, думая, сможет ли он таким способом проникнуть в её сон, чтобы хоть как-то дать ей знать, что он все еще думает о ней и надеется, что с ней все в порядке.
Каждый день они посвящали тому, что пытались определить возможное местонахождение Меча Гриффиндора, но чем больше они говорили о том, где Дамблдор мог его спрятать, тем в более бесперспективные и безнадежные дебри заводили их размышления. Как бы Гарри не старался, он не мог припомнить, чтобы директор упоминал какое-нибудь место, где можно спрятать что-то очень важное. Иногда он даже не мог решить для себя, на кого он больше злился: на Рона или Дамблдора. В голове звучало: «Мы думали, что ты знаешь, что делаешь»… «Мы думали, Дамблдор сказал тебе, что делать… Мы думали, у тебя есть план!»
Он больше не мог это отрицать для себя: Рон был прав. Дамблдор не оставил им никаких зацепок. Да, они нашли хоркрукс, но не имели понятия, как его уничтожить. Другие хоркруксы оставались такие же недосягаемые, как и ранее. Гарри все сильнее одолевала безысходность. Теперь он склонен был считать, что поступил слишком самонадеянно, приняв предложение друзей сопровождать его в этом бесцельном и бессмысленном путешествии. Он ничего не знал, и не представлял, что нужно делать, и теперь он мучительно ожидал, что в любой момент Гермиона скажет ему, что с неё тоже достаточно приключений и что она покидает его.
Добавлено (21.08.2007, 13:52)
---------------------------------------------
Многие вечера они проводили почти в полном молчании. Часто Гермиона доставала портрет Финеса Нигеллуса и ставила его в свободное кресло, будто он мог заполнить пустоту, оставшуюся после ухода Рона. А Финес Нигелус, несмотря на свои предыдущие заявления, казалось, не мог отказаться от возможности встретиться с ними снова, чтобы выяснить, чем занять Гарри и спрашивал разрешения вернуться снова через несколько дней, все так же, с завязанными глазами. Гарри был даже рад его обществу, потому что Финеас был хорошим собеседником, несмотря на его ехидность и заносчивость. Они смаковали последние новости из Хогвартса, хотя Финеас и не был идеальным информатором. Он превозносил Снейпа до небес, потому что тот был первым, с тех времен, когда сам Нигеллус руководил школой, директором представителей факультета Слизерина, поэтому ребятам приходилось быть очень осторожными и избегать критических замечаний и оскорбительный вопросов относительно Снейпа, иначе Финес Нигеллус тотчас же удалялся из картины.
Как бы то ни было, они узнали от него кое-что интересное. Похоже, Снейп постоянно сталкивался со всевозможными демонстрациями недовольства со стороны большинства студентов. Джинни было запрещено посещать Хогсмид. Снейп возобновил старый декрет Амбридж, запрещающий собрание трёх или более студентов или любые неофициальные кружки. Из всего этого Гарри делал выводы, что Джинни, скорее всего, вместе с Невиллом и Луной старались, как могли, чтобы сохранить «Армию Дамблдора». Эти скудные новости зажгли в Гарри еще большее, желание увидеть Джинни, настолько сильное, что у него даже сводило живот. И еще они заставляли его всё чаще думать о Роне… и о Дамблдоре… и самом Хогвартсе, по которому он скучал так же сильно, как и по своей бывшей девушке. На самом деле, когда Финеас Ниггелус говорил о жестоких методах правления Снейпа, Гарри порой посещала безумная идея вернуться в Хогвартс, чтобы присоединиться к борьбе с режимом Снейпа. В такие моменты быть накормленным, иметь мягкую постель, и, конце концов, предоставить возможность другим нести все бремя ответственности вместо него казалось ему самой прекрасной перспективой в жизни. Но потом он вспоминал, что он является самым Нежеланным Номером Один, за голову которого обещали тысячу Гелионов, и появляться в Хогвартсе было так же опасно, как и прийти прямо в Министерство Магии. Порой Финеас Ниггелус начинал задавать вопросы, касающиеся местонахождения Гарри и Герминоны, и тогда она просто убирала картину обратно в свою сумку, после чего обиженный подобной бесцеремонностью в отношении своей персоны Финес отказывался возвращаться в течение нескольких дней.
Становилось все холоднее и холоднее. Они не отваживались оставаться на одном месте долгое время, особенно это касалось южной части Англии, где сильные заморозки причиняли им особое беспокойство. Они продолжали путешествовать по стране, бросая вызов горам, где дождь со снегом колотил по крыше палатке; обширным унылым топям, где палатка затапливался холодной водой; и маленькому островку в центре озера в Шотландии, где снег ночью наполовину погреб под собой их хрупкое убежище. Они уже заметили сверкающие огнями рождественские елки в окнах нескольких домов, когда однажды вечером Гарри твердо решил, что им придется отправиться еще в одно, неисследованное ими, место. Они только что необычно хорошо поели: Гермиона сходила в супермаркет за продуктами, укрывшись под Мантией-Невидимкой ( деньги она добросовестно бросила в открытую кассу), и Гарри подумалось, что с желудком, набитым спагетти, копченной колбасой и консервированными грушами, она будет более сговорчивой, и ему удастся её убедить. Кроме того, ранее он предусмотрительно предложил на несколько часов избавить их обоих от ношения Хоркрукса, и теперь тот висел на спинке кровати рядом с Гарри.
- Гермиона?
- Хмм? – Она свернулась калачиком в одном из кресел с «Баснями Барда Бидла». Он не представлял, что новогоа можно вычитать в этой книге, которая, кстати сказать, не была такой уж объемной. Но она явно продолжала что-то расшифровывать в ней, потому что Справочник Спелмана лежал открытым на подлокотнике кресла.
Гарри кашлянул. Он чувствовал сейчас себя точно так же, как и несколько лет назад, когда просил у профессора МакГонаглл разрешения посещать Хогсмид, несмотря на то, что ему не удалось уговорить Дурслей подписать соответствующую бумагу.
- Гермиона, я тут подумал...
- Гарри, не мог бы ты мне помочь кое с чем? - Гермиона явно его не слушала. Она подалась вперед, и протянула ему «Басни Барда Бидла»
- Посмотри на этот символ, - сказала она, показывая на верх страницы. Ниже, как догадался Гарри, было название рассказа (не умея читать древних рун, он не мог быть уверенным в этом). Там был нарисован какой-то треугольный глаз, зрачок которого пересекала вертикальная линия.
- Я никогда не изучал древних рун, Гермиона.
Добавлено (21.08.2007, 13:53)
---------------------------------------------
- Я знаю, но это не руны, и этого знака нет в справочнике. Все время я думала, что это рисунок глаза, но теперь мне так не кажется! Он был нарисован чернилами, это не иллюстрация к книге, кто-то его нарисовал от руки. Подумай, ты когда-нибудь видел его раньше?
-Нет... нет, погоди. – Гарри присмотрелся. – Разве не такой же символ отец Луны носил на шее?
- Я тоже так подумала!
- В таком случае, это знак Гриндельвальда.
Гермиона уставилась на него с открытым ртом.
- Что?
- Крам говорил мне ...
Он пересказал историю, рассказанную ему Виктором Крамом на свадьбе. Гермиона выглядела потрясенной.
- Знак Гриндельвальда? - Она перевела взгляд с Гарри на странный символ, потом обратно. - Я никогда не слышала, чтобы Гриндельвальда был такой знак. Об этом не упоминается ни в одной книге, которую я читала о нем.
- Ну, как я уже сказал, Крам говорит, что этот символ был вырублен на стене Дурмстранга, и именно Гриндельвальдом.
Она снова откинулась в кресло и нахмурилась.
- Это очень странно. Если это символ Темной Магии, что он делает в книге с детскими рассказами?
- Да, странно. – Согласился Гарри. – И Скримджеор должен был узнать его. Он был Министром, он должен был быть экспертом в Темной Магии.
- Я знаю ... Быть может, он подумал, что это глаз, как и я. Все остальные рассказы тоже имеют маленькие иллюстрации над заголовками. - Она замолкла, продолжая разглядывать необычную картинку.
- Гермиона?
- Хмм?
- Я тут подумал. Я… я хочу отправиться в Лощину Годрика.
Она рассеянно посмотрела на него. Гарри был уверен, она все еще размышляет над загадочным знаком в книге.
- Да, - сказала она, - Да, я тоже об этом думала. Я думаю, нам действительно необходимо там побывать.
- Ты меня правильно поняла? – спросил Гарри.
- Конечно. Ты хочешь отправиться в Лощину Годрика. Я согласна. Я думаю, нам необходимо это сделать. То есть, я не могу придумать лучшего места, где бы он мог быть. Это будет опасно, но чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что он именно там.
- Э-э... что - там? – Спросил Гарри.
Она выглядела такой же сбитой с толку, как он себя чувствовал.
- Нуу, меч, Гарри! Дамблдор должен был знать, что ты захочешь вернуться туда. Ведь, Годрикова Лощина – это родина Годрика Гриффиндора.
- Я тут подумал. Я… я хочу отправиться в Лощину Годрика.
Она рассеянно посмотрела на него. Гарри был уверен, она все еще размышляет над загадочным знаком в книге.
- Да, - сказала она, - Да, я тоже об этом думала. Я думаю, нам действительно необходимо там побывать.
- Ты меня правильно поняла? – спросил Гарри.
- Конечно. Ты хочешь отправиться в Лощину Годрика. Я согласна. Я думаю, нам необходимо это сделать. То есть, я не могу придумать лучшего места, где бы он мог быть. Это будет опасно, но чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что он именно там.
- Э-э... что - там? – Спросил Гарри.
Она выглядела такой же сбитой с толку, как он себя чувствовал.
- Нуу, меч, Гарри! Дамблдор должен был знать, что ты захочешь вернуться туда. Ведь, Годрикова Лощина – это родина Годрика Гриффиндора.
- Правда?
-Гарри, ты когда-нибудь открывал «Историю Магии»?
- Э-э, - сказал Гарри, улыбаясь, похоже, впервые за последние несколько месяцев, и это было странным ощущением: мышцы лица словно отвыкли от улыбки.– Ну конечно открывал… один раз… когда купил…
-Так вот, если деревня названа в честь его имени, я подумала, что ты догадаешься провести параллель. – сказала Гермиона. Сейчас она напомнила себя прежнюю, не похожую на ту Гермиону, какой она стала в последнее время: Гарри почти ожидал, что она вот-вот объявит, что направляется в библиотеку. – В «Истории Магии» есть немного об этой деревне, подожди... Она открыла расшитую бисером сумочку и рылась некоторое время, пока наконец не извлекла копию старого школьного учебника «Историю Волшебства» Батильды Бэгшот и начала пролистала его, пока не нашла нужную страницу.
Добавлено (21.08.2007, 14:05)
---------------------------------------------
«Согласно Международному Договору о Секретности от 1689 года, волшебники должны были стать незаметными для Магглов, однако неизбежным стало то, что они начали организовывать собственные сообщества среди них. Много маленьких сёл и деревень привлекли к себе несколько семей волшебников, которые объединились для осуществления взаимной защиты и поддержки. Деревни Тинворш в Корнуэле, Верхний Флэгли в Йоркшире, и Оттери Сент Кэтчпол, которая находится на южном побережье Англии, стали достаточно заметным оплотом целого ряда семей волшебников, живущих бок о бок с магглами, которые либо терпимо относились к подобному соседству, либо находились под действием заклятия Конфундус. Наверное, наибольшую известность из таких наполовину смешанных поселений, приобрела Годрикова Лощина, деревня на западе страны, где родился великий волшебник Годрик Гриффиндор, и где Боуман Райт, кузнец-волшебник, изобрел первый Золотой Снитч. На местном кладбище можно встретить фамилии многих старинных родов волшебников, и это, без сомнения, стало причиной появления большого количества сказаний и легенд о приведениях, охраняющих небольшую церквушку возле кладбища на протяжении многих столетий.»
- Ты и твои родители не упомянуты, – сказала Гермиона, закрывая книгу, – потому что Профессор Бэгшот не описала ничего, что произошло позже конца девятнадцатого столетия. Но подумай. Годрикова Лощина, Годрик Гриффиндор, Меч Гриффиндора… Ты не думаешь, что Дамблдор ожидал, что ты найдешь здесь какую-то связь?
- А… да...
Гарри не хотел признаваться, что совершенно не думал о Мече, когда предлагал отправиться в Лощину Годрика. Все его знания о деревне ограничивались только тем, что там находятся могилы его родителей, дом, где он чудом избежал смерти, и что там живет женщина по имени Батильда Бэгшот.
- Помнишь, что сказала Муриэль? – Спросил он неожиданно.
-Кто?
-Ну... – Гарри колебался. Он не хотел произносить имя Рона. – Пратётя Джинни. На свадьбе. Та, которая сказала, что у тебя тощие лодыжки.
- А-а-а. – Протянула Гермиона.
Наступила неловкая пауза: он знал, что она вспомнила Рона, и поторопился продолжить:
- Она сказала, что Батильда Бэгшот все еще живет в Годриковой Лощине.
- Батильда Бэгшот, - пробормотала Гермиона, пробежав указательным пальцем по рельефному имени Батильды на обложке «Истории Магии». – Ну, я полагаю...
Она ахнула так эффектно, что у Гарри внутри все перевернулось. Он схватился за свою палочку и резко развернулся лицом к входу в палатку, почти ожидая увидеть, что кто-то заходит в неё, но там никого не оказалось.
Добавлено (21.08.2007, 14:06)
---------------------------------------------
- Что? – Немного сердито и в то же время с облегчением спросил он. – Зачем ты это сделала? Я подумал, ты увидела Пожирателя Смерти. По крайней мере...
- Гарри, а что если Меч Годрика Гриффиндора у Батильды? Что если Дамблдор доверил его ей?
Гарри обдумал слова Гермионы. Батильда должна быть уже очень пожилой женщиной и, если верить Мюриэль, еще и чокнутой. Неужели Дамблдор спрятал Меч Гриффиндора у неё? Если это так, то это очень рискованное решение. Он никогда не говорил, что заменил Меч подделкой, также как и не упомнил о дружбе с Батильдой. Однако это был неподходящий момент высказывать сомнения по поводу теории Гермионы, сейчас, когда она с такой удивительной легкостью решила помочь осуществить его самое заветное желание.
- Да, скорее всего он так и поступил! Так мы идем в Годрикову Лощину?
- Да, но нам нужно тщательно все обдумать, Гарри. - Гермиона сидела напротив него, и Гарри видел, что перспектива вновь появившегося плана вдохновила ее так же, как и его. - Для начала, нам нужно вместе практиковаться в трансгрессии вместе под Мантией-Невидимкой, и, возможно, Заклинаниие Разнаваждения нам тоже не помешало бы, если, конечно, ты не считаешь, что нам следует быть полными баранами и использовать Многосущное зелье. В этом случае, нам надо достать чьи-то волосы. Вообще-то, я думаю, нам лучше это сделать, Гарри, чем сильнее наша маскировка, тем лучше…
Гарри позволил ей говорить, время от времени согласно кивая, но мысли унесли его далеко от разговора. Впервые с тех пор, как он узнал о том, что меч в Гринготтсе был подделкой, он был так взволнован.
Оставалось совсем немного времени до момента, когда он будет дома, вернется в то место, где когда-то жила его семья. Там, в Годриковой Лощине, если бы не Волдеморт, он бы вырос и проводил каждые школьные каникулы. Он бы мог приглашать в гости своих друзей… Может быть у него были бы братья или сестры… И именно его мама испекла бы ему праздничный пирог на семнадцатилетние. Жизнь которую он утратил, почти никогда не казалась ему настолько реальной как сейчас, когда он знал что совсем скоро увидит место которого его лишили. После того, как Гермиона ушла спать той ночью, Гарри тихо достал свой рюкзак из её обшитой бисером сумки, и извлек оттуда фотоальбом, который когда-то давным-давно дал ему Хагрид . Впервые за долгие месяцы, он внимательно просматривал старые фотографии его родителей, их улыбающиеся и машущие руками образы, которые были единственной вещью оставшейся от них.
Добавлено (21.08.2007, 14:07)
---------------------------------------------
Гарри с радостью отправился бы в Лощину Годрика уже на следующий день, но у Гермионы были другие мысли на этот счет. Как всегда, уверенная в том, что Волдеморт ждет возвращения Гарри на место смерти его родителей, она решила, что они отправятся только когда они будут уверены, что у них самая лучшая маскировка из всех возможных. В лишь спустя целую неделю, после того как они тайно получили волосы невинных магглов, делавших рождественские покупки в магазине, и попрактиковались в трансгрессии вместе под Мантией- Невидимкой, Гермиона согласилась совершить путешествие.
Они должны были трансгрессировать в деревню под покровом ночи, поэтому уже смеркалось, когда они, наконец, выпили Многосущное Зелье, благодаря которому Гарри превратился в лысоватого Маггла средних лет, а Гермиона - в маленькую и похожую на мышку его жену. Шитая бисером сумка со всеми их вещами (кроме хоркрукса, который Гарри носил на шее) была спрятана во внутренний карман мантии Гермионы. Гарри накинул на них Мантию-Невидимку, и они оказались в удушающей темноте.
Гарри открыл глаза, сердце стучало где-то в горле. Они стояли рука об руку на заснеженной дороге под темно-синим небом, на котором уже слабо сверкали первые ночные звезды. На другой стороне узкой дороги стояли дома с мерцающими рождественскими украшениями на окнах. Короткая улица перед ними, освещенная золотым светом уличных фонарей вела к центру деревни.
- Ох, уж этот снег! – прошептала Гермиона под мантией. – Почему мы не подумали о снеге? После всех наших предосторожностей, мы же будем оставлять следы! Нам придется избавляться от них... ты идешь впереди, а я этим займусь.
Добавлено (21.08.2007, 14:08)
---------------------------------------------
Гарри не хотел входить в деревню похожими на сценическую лошадь, стараясь оставаться незамеченными под Плащем-Невидимкой, и в то же время уничтожая следы.
- Давай снимем мантию, - сказал Гарри и, когда увидел ее испуганный взгляд, добавил: – О, да ладно, мы не похожи на себя самих, к тому же вокруг никого нет.
Он спрятал Мантию-Невидимку под куртку, и они беспрепятственно двинулись вперед, морозный воздух обжигал их лица, пока они проходили мимо стоящих вдоль улицы домов. Любой из них мог оказаться тем самым, где жили Джеймс и Лили, или где сейчас живет Батильда. Гарри смотрел на парадные двери, покрытые снегом крыши, на веранды. Ему было интересно, сможет ли вспомнить хотя бы один из этих домов, хотя, в глубине души понимал, что это невозможно, потому что ему было меньше года, когда он покинул это место навсегда. Он даже не был уверен, что вообще увидит свой бывший дом; он не знал что происходит, когда умирает человек, несущий на себе Заклятие Верности. Потом узкая улочка, по которой они шли, свернула влево, к сердцу деревни, и перед их взором предстала маленькая площадь.
Повсюду были развешены цветные огни, в центре возвышалось нечто похожее на военный мемориал, частично заслонённый качающейся на ветру рождественской елкой. Здесь размещалось несколько магазинов, почта, паб и маленькая церковь, окна из цветного стекла которой ярко светились на другой стороне площади.
За день люди утоптали снег, и теперь он был твердым и скользким. Жители деревни сновали по площади взад и вперед, их фигуры были ярко освещены уличными фонарями. Когда двери паба открывались, до Гарри и Гермионы доносились взрывы смеха и мелодии популярной музыки; затем они услышали, как в маленькой церкви запели праздничный гимн.
- Гарри, я думаю сейчас канун Рождества! – сказала Гермиона.
- Правда?
Он потерял счет времени, они не читали газеты уже на протяжении многих недель.
Добавлено (21.08.2007, 14:09)
---------------------------------------------
- Уверена, что так оно и есть! – сказала Гермиона, глядя на церковь. – Они.. они должны быть там, правда? Твои мама и папа? Видишь, там, за церковью, кладбище?
Гарри почувствовал, как что-то затрепетало внутри него, что-то, что было сильнее волнения, нечто похожее на страх. Теперь, когда он был так близко, он не знал, в конечном итоге, хотел ли он это увидеть. Наверное, Гермиона догадалась, что он чувствовал потому, что она взяла его за руку и потащила его вперед. Но пройдя до середины площади, она вдруг остановилась, как вкопанная
- Гарри, смотри!
Она указывала на памятник. Когда они проходили мимо него, он изменился. Вместо обелиска, испещрённого именами, он увидел статую трёх человек: мужчину в очках с всклокоченными волосами, длинноволосую женщину с добрым милым лицом и малыша, сидящего на её руках. Снег пушистыми белыми шапками лежал на их головах.
Гарри подошёл ближе, пристально вглядываясь в лица своих родителей. Он не мог представить, что здесь будет такая статуя. Было так странно видеть самого себя в камне, счастливого малыша без шрама на лбу.
- Пойдём, - произнёс Гарри, когда он вдоволь насмотрелся, и они вновь повернули в сторону церкви. Когда они перешли через дорогу, он оглянулся через плечо: статуя вновь стала похожа на военный памятник.
Пение стало громче, когда они приблизились к церкви, и к горлу Гарри подкатил комок. Это очень сильно напомнило ему о Хогвартсе, о Пивзе мычащем из ближайших доспехов грубые переделки рождественских песен, о двенадцати елях в Главном Зале, о Дамблдоре, надевающем дамскую шляпу, которую он выиграл в фанты, о Роне в вязанном свитере...
Они оказались перед узкой калиткой, закрывающей вход на кладбище. Гермиона толкнула её как можно тише, и они проскользнули мимо неё. По обеим сторонам от скользкой колеи, ведущей к дверям церкви, снег был глубоким и рыхлым. Они свернули с дорожки и пошли по снегу, оставляя за собой глубокие борозды, обходя строение, держась в тени под ярко светящимися окнами.
За церковью ряд за рядом припорошенные снегом надгробные плиты возвышались над бледно-голубым покрывалом снега с синими, золотыми и зелёными пятнами в тех местах, где падал свет, проникающий через цветные окна церкви. Ухватив рукой палочку в кармане пиджака, Гарри приблизился к ближайшей могиле.
- Гляди, это Эббот, должно быть какой-то дальний родственник Ханны!
- Говори потише, - попросила его Гермиона.
Они все дальше углублялись в кладбищенский двор, протаптывая на снегу тёмные следы, останавливались, чтобы взглянуть на надписи на старых надгробьях, на каждом шагу вглядываясь в окружающую темноту, чтобы быть уверенными, что за ними никто не следит.
Добавлено (21.08.2007, 14:10)
---------------------------------------------
- Гарри, сюда!
Гермиона была в двух рядах могил позади него, с трудом Гарри, подошел к ней, его сердце бешено заколотилось в груди
- Это...
- Нет, но посмотри!
Она указала на тёмный камень. Гарри наклонился, и увидел на обледеневшем замшелом граните имя "Кентра Дамблдор" и короткие даты рождения и смерти "...И её дочь Ариана". На надгробье также была надпись:
" Где сокровище ваше, там и сердце ваше "
Итак, Рита Скитер и Муриэль были кое в чем правы. Семья Дамблдоров действительно жила здесь, и некоторые из её членов умерли тоже здесь.
Видеть могилу было гораздо хуже, чем слышать о ней. Гарри не мог не думать о том, что и его предки и предки Дамблдора были похоронены на этом кладбище, и что Дамблдор должен был сказать ему, но никогда не упоминал об этой связи. Они могли бы посетить это место вместе; на мгновение Гарри представил приход сюда с Дамблдором, подумал о том, как это могло их сблизить, и как много это значило бы для него. Но, похоже, Дамблдор решил, что тот факт, что их семьи лежат рядом на одном кладбище, был неважным совпадением, или, возможно, просто лишними сведениями, не относящимися к делу, выполнения которого он хотел от Гарри.
Гермиона смотрела на друга, и он был рад, что его лицо в этот момент скрывала тень. Он вновь прочёл слова на могильном камне . " Где сокровище ваше, там и сердце ваше ". Он не понимал, что означали эти слова. Конечно, это Дамблдор выбрал их, как старший член семьи после смерти матери.
- Ты уверен, что он никогда не упоминал?.. - начала Гермиона
- Нет, - отрывисто произнёс Гарри. - Давай продолжим поиски, - добавил он и отвернулся, чтобы не видеть больше этого камня: он не хотел, чтобы трепет возбуждения, который он сейчас испытывал, был испорчен чувством обиды.
- Здесь! - закричала Гермиона через несколько секунд из темноты. - О, нет, извини! Я думала, что здесь написано "Поттер".
Она протирала раскрошившийся, покрытый мхом камень, уставившись на него, слегка нахмурив брови.
- Гарри, вернись-ка на секунду...
Он не хотел снова отвлекаться, но все же, хоть и неохотно, пробрался к ней по глубокому снегу.
- Что?
- Посмотри сюда!
Добавлено (21.08.2007, 14:11)
---------------------------------------------
Могила была очень старой, настолько испорченной временем, что Гарри не мог прочесть имени. Но Гермиона показала ему на символ под ним.
- Гарри! Это знак из книги!
Он взглянул на место, на которое она показывала. Камень был таким старым, что было трудно различить, что на нём выгравировано, но, похоже, треугольный знак, все-таки на нем был.
- Да... Это может быть...
Гермиона зажгла палочку и направила её на имя на камне.
- Здесь написано Иг... Игнотус, я думаю...
- Мне нужно найти своих родителей, ты не против? – немного раздраженно сказал Гарри, оставляя её сидящей на корточках перед старой могилой.
На каждом шагу он встречал фамилии, например, Эббот, о которых слышал в Хогвартсе. Иногда здесь встречались могилы целых поколениий волшебников: по датам Гарри мог судить, что их род либо вымер полностью, либо переехали из Годриковой Лощины. Пробираясь все дальше в глубь кладбища, Гарри стал замечать более свежие могилы, и его даже начало слегка пошатывать от плохого предчувствия и понимания тот, что скоро дойдет до нужного места.
Вдруг неожиданно еще сильнее стемнело и стало тише. Гарри взволнованно огляделся по сторонам, подумав о дементорах, но затем понял, что хор замолк, что голоса прихожан начали стихать, когда они удалялись все дальше к центру площади. Кто-то в церкви выключил свет.
Затем из темноты в третий раз послышался отчётливый голос Гермионы, всего в паре метров от него.
- Гарри , они здесь … вот тут.
И он понял по её голосу, что это были его мама и папа. Он подошел к ней, чувствуя, как что-то сдавило его грудь, точно такое же чувство, которое он испытал после смерти Дамблдора – горе, тяжелым камнем ложившееся на сердце.
Надгробье стояло всего лишь через два ряда за могилами Кендры и Арианы. Оно было сделано из белого мрамора, как и гробница Дамблдора, на ней было легко прочитать надпись, словно мрамор сиял в темноте. Гарри не нужно было вставать на колени или даже подходить близко, чтобы прочесть высеченные слова.
ДЖЕЙМС ПОТТЕР
Родился 27 марта 1960
Умер 31 октября 1981
ЛИЛИ ПОТТЕР
Родилась 30 января 1960
Умерла 31 октября 1981
"Последний же враг истребится - Смерть"
Гарри читал слова медленно, как будто у него был только один шанс понять их смысл, последнюю строчку он прочитал вслух.
- "Последний же враг истребится - Смерть" … - Ему в голову пришла ужасная мысль. – Разве это не принцип Пожирателей? Зачем это здесь написано?
- Это не означает победить смерть так, как это понимают Пожиратели, Гарри, - мягко сказала Гермиона. – Это значит, ну… ты знаешь… жить на том свете. Жить после смерти.
«Но они не жили», подумал Гарри. Их не было . Пустые слова не могли скрыть того факта, что останки его родителей покоились под снегом и камнем, безучастным и равнодушным ко всему. И прежде, чем он смог с собой совладать, горячие слезы покатились по щекам, обжигая, и потом сразу же замерзая на его лице, и было бессмысленно притворяться и пытаться их вытирать? Он дал волю слезам, и, сжав губы, смотрел вниз, на толстый слой снега, скрывавший то место, где покоились Лили и Джеймс, будь то их кости или прах, не зная, что их живой сын стоит рядом, его сердце бьется, потому что они пожертвовали собой ради него. И в этот момент ему вдруг захотелось уснуть под снегом вместе с ними.
Гермиона взяла его за руку и крепко сжала. Гарри не мог посмотреть на неё, но тоже сжал её руку в ответ. Он отрывисто вдыхал ночной воздух, пытаясь успокоиться, взять себя в руки. Он должен был что-нибудь им принести, но раньше он об этом даже не подумал, а вокруг не было ни одного растения, только снег и лед. Гермиона подняла палочку, взмахнула ею, и в воздухе появились венок из Рождественских роз. Гарри поймал их и положил на могилу родителей.
Сразу после этого ему захотелось уйти. Он не мог больше тут оставаться . Он обнял Гермиону за плечи, она положила руку ему на пояс, они молча развернулись и пошли прочь, прокладывая себе путь в глубоком снегу, проходя мимо мамы и сестры Дамблдора, назад к тёмной церкви и калитке, которой пока что не было видно.
